в сюжетном эпизоде
Тепло наших тел
На изломанные земли южного острова давным давно опустилась ночь.
Болотные огоньки то вспыхивали в темноте, разгоняя сумрак, то пропадали вновь. Увы, путников, что их бы заметили, не было.
Это была своеобразная глубинка, далёкая от портов, а следовательно, и от шума людской толпы. Здесь жили тихие и мирные люди, которые жизнь посвятили тому, чтобы в этом диком горном ландшафте вырастить что-то, что стоит денег. А может — и сами деньги, если речь идёт о рисе. Такие люди по ночам спали.
Поэтому здесь было спокойно. Дрожали неверным светом лишь редкие волшебные фонари, едва-едва разгоняющие сумрак, поставленные в незапамятные времена оммёдзи, получившим за нехитрый труд крышу над головой, еду и целых две золотых монеты. Уж больно опасным был во тьме ночи мост через реку Оказайя. А с тех пор — алые огоньки, отдалённо напоминающие болотных духов, предупреждали всякого случайного путника, что следует быть осторожным. Оказайя ведь хитрая река! Кажется мелкой, тщедушной, а рискнёшь нырнуть — и обнаружишь глубину в два, а то и три человеческих роста. И вот на востоке, недалеко от этого моста, стояла крепкая идзакая.
Хозяин идзакаи славился двумя вещами.
Первая — бессоница. Благодя ей питейное заведение было открыто почти постоянно.
Вторая — страсть к алкоголю. Не к качественному, не стоит заблуждаться (хотя и качественный у него, разумеется, был), а ко всякому. Куда ценнее худой и высокий мужчина оценивал редкий и дешёвый напиток, которого ранее не пробовал, чем лучшее саке из императорского хранилища в Сэндай. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что и второе угощение он не отведал до сих пор. Увы, но он был не настолько богат, чтобы достать что-то подобное.
Сейчас он смотрел невыразительными рыбьими глазами на свою единственную гостью. Его внешность в целом казалась... серой. Донельзя. Выделялся лишь рост, но и то — незначительно, да на фоне общей тщедушности. А потому многим он казался пустым человеком. Это было не так. В числе его преимуществ была, например, наблюдательность, а в числе добродетелей — терпеливость. Благодаря им он терпеливо ожидал продолжения банкета от гостьи, в которой не признал юки-онну. Он не был уверен и в обратном, но девушка казалась ему в этом смысле подозрительной. Склонный въедливо и скептично относиться к вопросам, мужчина думал, что она слишком похожа на ёкая, чтобы действительно им быть. И скажем честно, он видел ёкаев не так уж часто, а юки-онну — и подавно. Мужчине казалось, что такие живут только где-нибудь на островах Гото, где холодно и грозы.
Но это всё не имело никакой практической ценностью. Этой важностью обладали деньги, которые у женщины были, а потому мужчина не стеснялся подливать саке снова и снова, важно кивая и слушая клиентку, если той это требовалось.
Все они это любят.
Тем временем, в речной тишине послышались глухие шаги...
